Осень в одном южном городе наступила внезапно. Речь, безусловно, шла о политической осени. Не успели люди толком втянуться в работу после периода отпусков, как шандарахнули по ним политическими разборками. Разбирались, по большому счету, два персонажа — бывший главный таможенник, он же композитор, он же спасатель всех и вся с хозяином целой автономии.
История их противостояния была давней. Включала она в себя и эпизод, когда первый посетил автономию второго, привезя туда самолетом свое дорогущее авто. Но, хозяин автономии поступил не гостеприимно, лишив многогранную личность возможности посверкать понтами. Содрали, стало быть, солнцезащитные, черные пленки с машины таможенника. То был серьезный удар по его самолюбию. Было понятно, что ответ не заставит себя ждать.
Так и произошло. В южном городе начались проверки на предмет всяческой безопасности всех объектов, принадлежащих хозяину в автономии и его близким. Но, то было лишь начало разборки. Его новой стадией оказалось подключение к спору лиц, стоящих по разные стороны баррикад. Вначале заговорил аксакал от правящей партии. Он поведал миру, что в свое время властью с явной переплатой были куплены флюгеры.
Аксакал говорил о лицах нестандартной политической ориентации. Таковыми являлись те, кто когда-то суетился в рядах радикальной оппозиции, затем обменяв свои взгляды на депутатский мандат, а также щедрые средства от обиженного обладателя дорогущего авто на содержание партии, что играла роль столь же специфическую, сколь и комичную. Эта партия именовалась умеренно оппозиционной — то есть, говоря проще и честнее, провластной, но не признающейся в этом.
Возглавлял эту партию некто по кличке Гудок. Этот раскольник окружил себя, на средства уже вышеуказанного господина, верными оруженосцами, в том числе и из числа представителей НПО и СМИ. С недавних пор Гудок и его оруженосцы переквалифицировались из критиков своих бывших соратников по лагерю радикальной оппозиции на заявления, обращенные против своего манатодателя. И естественно, Гудок не мог оставаться в стороне от конфликта своего спонсора с хояином автономии. Тем более, что из окружения хозяина автономии, устами аксакала от правящей партии был брошен огромный булыжник в огород самого Гудка.
Не обладающий достаточной степенью политической грамотности, а также интеллектуально нищий, хоть и финансово очень состоятельный Гудок в итоге ляпнул такое, что впору было уходить со сцены всем клоунам во всем мире. Итак, формально играющий роль оппозиционера политик умудрился обеспокоиться тем, что кто-то из представителей власти якобы очерняет ее имидж на международной арене.
Поразительное, по степени своей откровенности, признание! Это, говоря иными словами, был сеанс сбрасывания фигового листа, прикрывающего срам верзилы с мышлением политического лилипута. И ежику, вне зависимости от его партийной принадлежности и выслуги лет, было понятно, что роль оппозиционера как-раз и должна состоять в борьбе с властью, в том числе и через ее очернение на международной арене. Но, феномен Гудка и его партии как раз и состоял в том, что они были той невиданной доселе разновидностью оппозиции, которая беспокоится о реноме власти больше, чем сама власть.
Но, кушать хочется всем. В том числе и Гудку. Потому он и делал всегда те заявления, что приказывали. В данном случае, приказывал его манатодатель, имеющий жесткий спор с человеком из автономии. О том, что сам факт покупки вчерашних радикальных оппозиционеров с дальнейшим вручением им депутатского мандата и обильным финансированием очерняет саму власть похлеще речей Гудка, не задумался даже аксакал правящей партии.
Более того, продолжая выступления в театре абсурда, в южном городе прошел «квадратный стол» с участием власти и так называемой оппозиции. И что вы думаете? Участие в этом мероприятии принимал и Гудок, которого на днях обвиняли в получении мандата и финансирования со стороны власти за торговлю убеждениями. И как после этого оценивать всех иных господ, принимавших участие в «квадратном столе» в ранге вроде как оппозиционеров?! Ответ на этот вопрос живо интересовал жителей южного города, которые поняли уже, что политическая осень будет жаркой.
