Суициды в нашей стране давно не редкое явление. И все чаще добровольный уход из жизни выбирают молодые люди, чьи родители отказывают им в праве строить свою семейную жизнь так, как им хочется. Так, на днях 25-ти летний парень из Хачмаза покончил жизнь самоубийством из-за того, что его родители не дали согласия на брак с любимой девушкой.
О том, почему молодежь решается на такой страшный шаг «Зеркало» рассказал глава Правозащитного центра Азербайджана (ПЦА) Эльдар Зейналов:
— Закон не требует от вступающих в брак ни проведения свадьбы, ни дорогих подарков — лишь совершеннолетия и взаимного согласия (в последнее время практикуется и медицинское обследование). Как и во времена «Аршин мал алан», нужны «1 молла, 3 рубля денег и 1 головка сахара». В крайнем случае, можно было бы обойтись и без разрешения родителей парня, если они предпочитали традиции, а не закон. Но вопрос: что бы после этого ждало молодых?
В информации по инциденту в Хачмазе без комментариев проскочила многозначительная деталь: семья парня была «несостоятельной». Раз односельчане сочли нужным это подчеркнуть, то видимо, это имело значение и вписывалось в логику произошедшего. Или родители настаивали на пышной свадьбе, на которую у семьи парня не было средств. Или же девушка из соседнего села была тоже из небогатой семьи, а родители парня хотели сосватать для него невесту побогаче — такой способ «социального лифтинга» тоже у нас не редок.
Покончивший с собой сельский парень был в возрасте 25 лет. В его возрасте, согласно статистике, четверть мужчин в Азербайджане уже женаты, иные несколько лет. Это не был безусый Ромео, подверженный импульсу страсти. Он тщательно подготовился к самоубийству, заранее попрощался с девушкой.
Почему он не попробовал переломить ситуацию? В его положении многие пробуют украсть невесту или сбежать с нею из дома — достаточно частый трюк в таких ситуациях, хотя и чреватый конфликтом с законом. В таком случае желание избежать «позора» смягчает сердца родителей, особенно, если молодые друг друга любят.
Видимо, причина — в определенной инфантильности парня, которая сделала его заложником мнения родителей. Ведь при создании семьи вопреки желанию «опозоренных» родителей, молодые не смогут рассчитывать на поддержку с их стороны. Особенно в своем районе, где никто не возьмется им помочь из опасения войти в конфликт с кланом. А молодой семье нужны жилье, работа, и обеспечить их был должен покойный. Он, взвесив свои возможности, решил, что положение безвыходное, и полез в петлю.
– Родители в Азербайджане часто решают за детей, с кем им строить жизнь. Суициды девушек, которых отдают замуж не по своей воле, уже никого не удивляют…
–Да, подобное происходит нередко. Смерть видится девушкам, оказавшимся в такой ситуации, единственным выходом из-за того, что они остаются наедине со своей проблемой. Со стороны собственной семьи они видят непонимание и принуждение. Общественность, в лучшем случае, нейтральна. А государство самоустранилось от решения таких конфликтов. Если тебя не изнасиловали, не покалечили и не убивают, то у полиции и повода нет задавать вопросы родителям, не говоря уже о том, чтобы предоставить девушке защиту, поместив в шелтер (убежище).
Бывает так, что в ситуацию сердобольно вмешиваются общественные организации. Но это чревато тем, что к ним придут с погромом члены семьи. Случается, что напуганная и дезориентированная девушка сдается под уговорами и угрозами, и тогда оказавшие ей поддержку люди могут заработать серьезную головную боль.
Государство провозгласило в статье 34 Конституции, что «брак заключается на основе добровольного согласия. Никто не может быть принужден к заключению брака». Чтобы это не было пустыми словами, необходимо реально гарантировать эту добровольность, вплоть до принятия соответствующих мер к нарушителям.
С точки зрения закона принудительный брак соизмерим с регулярным изнасилованием и сексуальной эксплуатацией со стороны мужа, и делает семью девушки соучастниками этих преступлений. Но найдется ли полицейский, прокурор или судья, который даст насилию над женщиной такую трактовку.
Не все девушки способны бороться в одиночку. Кто-то смиряется и живет с нелюбимым, кто-то ради мести изменяет, а кто-то кончает жизнь самоубийством.
Прежде всего, конечно, работают ментальные факторы. Например, никто в сельской местности (а часто и в городе) не внушает девочке, что она должна учиться, чтобы сделать карьеру, зарабатывать и разделять с мужем финансовое бремя семьи. Наоборот, девушек забирают из старших классов школ и начинают усиленно искать им мужа.
В 2017 году в возрасте 18-24 лет создали семью четверть (24,7%) вступивших в брак мужчин (15.537 из 62.923), причем зарегистрирован лишь один женившийся в возрасте до 18 лет. В случае же девушек в этом возрасте вступили в брак две трети — 65,8% (41.381 из 62.923), причем еще 317 вышли замуж в возрасте до 18 лет. Это не считая «педофильских» религиозных браков, где возраст невест порой бывает и ниже 16 лет.
Такое воспитание целенаправленно делает девушек не готовыми к самостоятельной жизни. Именно поэтому так много из них, пытаясь быть самостоятельными, в результате попадают в сферу проституции и криминала.
–Что необходимо предпринять, чтобы остановить «брачные» суициды?
–Такие случаи в тысячный раз поднимают вопрос о роли государства в таких печальных инцидентах. Ведь так много говорится о молодежной политике Азербайджана, но что делается в реальности?
На мой взгляд, власти ради поддержки великовозрастного электората не хотят входить в конфликт с традициями, пусть даже порочными. Именно поэтому у нас не искореняются случаи с малолетними браками (узаконенной педофилией), насильственной выдачей замуж, неэффективно расследуются случаи изнасилований, самоубийств и т.п. Тот же случай с суицидом парня из Хачмаза вполне подпадает под определение «домашнего насилия»: член семьи с использованием его материальной зависимости от родителей вынужден был отказаться от брака в нарушение своего конституционного права на создание семьи.
Лишь недавно в стране начали строить социальное жилье. Но его «социальность» заключается лишь в уровне цен, а не в доступности таким, как покончивший с собой парень «с дыркой в кармане», без стартового капитала. У нас нет и семейных общежитий с символической оплатой.
Проблемой остается и неквалифицированная работа. Спрос на нее есть — иначе бы не было такого явления как, например, «невольничьи рынки» («гул базары»). Но почему эту сферу не может взять под контроль и упорядочить государство?
Будь у той молодой пары пусть непрезентабельное жилье и непрестижная работа, семья бы состоялась. У парня появился бы стимул жить и работать, а не лезть в петлю.
Государство об этом не позаботилось, хотя статьи 17 и 34 Конституции и гарантируют, что «каждый обладает правом на создание семьи по достижении указанного в законе возраста», «брак находится под опекой государства», а «семья как основная ячейка общества находится под особой опекой государства».
Конституция не зря определяет семью как «основную ячейку общества». В семьях воспитываются граждане страны, в них детям внушают определенное отношение к правам и свободам, любовь к Родине. Нельзя построить европейское общество из ячеек, заполненных средневековой дремучестью и мракобесием.
Можно сказать, что трагедии, о которых идет речь, были запрограммированы отношением государства к сфере семейных отношений. И пока оно не будет пересмотрено, конституционные права не будут защищены.
