Директор ЦРУ Дэвид Петрэус совершил поездку в Стамбул, где встретился с Хаканом Фиданом, главой МИТ (Национальной разведывательной организации Турции). Вокруг данного визита ходило очень много различных слухов. Рождены они были в том числе и отсутствием информации о приезде американца. Как сообщает Hurriyet Daily News, считалось, что, кроме Х. Фидана, Петрэус встретится с премьер-министром Реджепом Тайипом Эрдоганом и министром иностранных дел Ахметом Давутоглу. Однако этого не произошло. Неправдой оказалось и то, что глава ЦРУ прибыл по специальному приглашению, это была рабочая поездка. В одном пресса оказалась права: ситуация в Сирии, борьба с ПКК, отношение к Ирану и, наконей взаимоотношения между Турцией и Израилем действительно были главными темами переговоров сторон.
Судьба государств решается в стамбульском ресторане
Сотрудничество МИТ и ЦРУ в сирийском направлении активно продолжается уже с марта. Это второй приезд директора ЦРУ за последние полгода. Накануне поездки ни одна из сторон не подтвердила информацию о готовящейся поездке. Такая секретность объяснялась соображениями безопасности. На этот раз визит начался 2 сентября, а уже в обед следующего дня Петрэус покинул Турцию. Из Стамбула он на своем самолете направился в Израиль. Аналитики считают, что, помимо обсуждения ситуации вокруг Сирии и дальнейших действий, связанных с возрастающим потоком беженцев на турецко-сирийской границе, одной из важнейших тем мог стать план действий турецких властей по борьбе с терроризмом, волна которого захлестнула Турцию в последнее время. Возможно, таким образом нынешняя администрация США пытается продемонстрировать свою поддержку турецкому правительству в борьбе с боевиками Курдской рабочей партии. Однако не секрет и то, что Турция ждет более активных действий со стороны своих союзников по НАТО, считая, что в одиночку ей тяжело будет справиться с проблемами, вызванными сирийским кризисом. В частности, Турция настаивает на создании буферной зоны на сирийско-турецкой границе, что пока не находит отклика у союзников.
Также стало известно, что глава ЦРУ, американские сенаторы Джон Маккейн и Джо Либерман накануне, 3 сентября, совместно пообедали в одном из элитарных стамбульских ресторанов Backyard Restoran. Как сообщают турецкие СМИ, позже к ним присоединился один молодой сириец, личность которого установить не удалось. Совместный обед продолжался около часа. По утверждению СМИ, на обеде также присутствовали несколько представителей американского консульства в Стамбуле. Также выяснилось, что глава ЦРУ Дэвид Петрэус и американские сенаторы Джон Маккейн и Джо Либерман остановились в отеле Conrad. Турецкие СМИ в связи с этим стали шутить, что судьба Сирии решается в стамбульском ресторане.
Накануне турецкая полиция арестовала девятерых человек по подозрению в шпионско-подрывной деятельности по заданию иранской разведки, сообщила 29 августа газета Today’s Zaman. По имеющимся подозрениям, иранские агенты пытались спровоцировать выступление курдов. Газета пишет, что полицейские провели серию операций, в ходе которых арестовали девятерых подозреваемых. Один из задержанных оказался гражданином Ирана. У них изъяли автомат Калашникова и охотничье ружье, а также документы, в том числе переписку с иранскими спецслужбами и записи телефонных разговоров с активистами Курдской рабочей партии (ПКК). Турецкая полиция подозревает, что задержанные пытались спровоцировать беспорядки в населенных курдами районах юго-запада страны, а также собирали информацию о сирийских беженцах, нашедших убежище на территории Турции. Today’s Zaman отмечает, что расследование против иранских шпионов началось еще в прошлом году, после ареста двух граждан Исламской Республики.
Отметим, что западная пресса активно обсуждает возможное нападение США на сирийские склады с химическим оружием. Так, газета Los Angeles Times опубликовала статью, в которой говорится о якобы разработанном Пентагоном плане захвата нескольких таких объектов.
По мнению турецких СМИ, ухудшение отношений между Ираном и Турцией стало результатом ряда причин, среди которых особого внимания заслуживают растущие разногласия по поводу сирийского кризиса. Нет былого единодушия и в курдском вопросе.
В последнее время турецко-иранские отношения заметно ухудшились. Некоторые склонны видеть за активизацией Курдской рабочей партии в восточных провинциях «руку Тегерана». Вице-премьер и пресс-секретарь турецкого правительства Бюлент Арынч уже открыто обвинил Иран в поддержке ПКК. Своим мнением о причинах и возможных последствиях нынешнего обострения турецко-иранских отношений с «Голосом России» поделились турецкие эксперты. Комментарий заместителя директора Института международных стратегических исследований профессора Камера Касыма: «Иран приходит на помощь ПКК не впервые. Он периодически оказывает сторонникам ПКК свою поддержку. Просто в течение последних лет страны Запада оказывали на Иран давление, что вынуждало его идти на сближение с Турцией. В принципе, то, что Иран поддерживает ПКК, неудивительно. До тех пор, пока отношения между Ираном и Западом развиваются в нынешнем виде, ожидать потепления в турецко-иранских отношениях не стоит, потому что две страны состоят в противостоящих друг другу блоках. Последние заявления со стороны иранских лидеров не только не своевременны, они могут нанести непоправимый ущерб турецко-иранским отношениям. Особенно заявление Тегерана по поводу того, что сирийская политика премьер-министра Эрдогана ведет к краху нынешней турецкой политической власти. Такое заявление носит характер вмешательства во внутренние дела Турции. Вполне возможно, что такие заявления — это результат соперничества между политическими силами внутри Ирана».
Под другим углом смотрит на события генеральный координатор дискуссионной платформы «Политическая академия» Окан Юксель: «До недавних пор отношения между Турцией и Ираном развивались неплохо. Однако с «арабской весной» и возникновением сирийского кризиса отношения между двумя странами заметно ухудшились. На территории Сирии стала формироваться курдская автономия, как это было в Ираке. На фоне этого процесса заявления начальника иранского Генштаба о том, что такая же участь ожидает и Турцию, были восприняты в Турции в качестве угрозы. Хотя на самом деле на это нужно было взглянуть иначе и воспринимать не в качестве угрозы, а в качестве предупреждения. Вспомним, как нас справедливо в свое время предупреждал министр иностранных дел России Сергей Лавров. Он говорил, что в случае ухода Асада в регионе может возникнуть курдская проблема. Турция тогда восприняла это в качестве угрозы. Однако сегодня мы видим, что курдский вопрос на самом деле стал представлять для Турции серьезную проблему. Я считаю, что Турция должна подходить к таким заявлениям аналитически. Для Турции проблема ПКК — весьма острая проблема. Каждый день погибают несколько человек. И турецкий народ считает, что проблема ПКК не ограничена лишь курдами, проживающими в Турции. Известно, что Курдская рабочая партия поддерживается США, Грецией и другими странами Евросоюза. Как сказал один из наших профессоров, ПКК — это некая компания, 51% акций в которой принадлежат Соединенным Штатам. ПКК — это козырная карта в руках тех, кто намерен ударить по Турции. И мне кажется, что наш вице-премьер Бюлент Арынч, говоря о том, что Иран поддерживает ПКК, имел в виду именно это. Утверждалось даже, что Сирия поддерживает ПКК. По-моему, такие утверждения не отражают реального положения дел. Поэтому я не думаю и не хочу думать, что Иран смог бы пойти на такое и оказать поддержку ПКК. У нас нет по этому поводу конкретных доказательств. В последнее время мы слышим взаимные обвинения со стороны лидеров Турции и Ирана. При таких обстоятельствах дипломатические отношения между двумя государствами обостряются. Однако дружба наших народов дает нам надежду. Народы Турции и Ирана относятся друг к другу дружелюбно. Тем не менее, с наступлением «арабской весны» политика Ахмета Давутоглу «ноль проблем с соседями» провалилась. Регион раскалывается на две части. Основой раскола становится разница между мазхабами. Турция находится в суннитском блоке, Иран — в шиитском. Над регионом нависла опасность большой религиозной войны. Это наихудший сценарий как для Турции, так и для других стран региона».
Расхождения в точках зрения политологов отражают раскол в экспертном сообществе в целом, притом по идеологическим соображениям. Условно говоря, пророссийской и проиранской позиции, как правило, придерживаются левые, а проамериканской — правые. По мнению одних, обострение турецко-иранских отношений происходит на фоне формирования антииранской оси Анкара — Эр-Рияд. Согласно другой точке зрения, турецко-иранское соперничество — это не новый этап развития отношений между двумя странами. Это было, есть и будет, но вряд ли Анкара и Тегеран дойдут до прямой конфронтации. Только в одном мнения экспертов сходятся — линии раскола в регионе углубляются. И до конца просчитать последствия этого процесса не представляется возможным. Однако не все так просто…
Сирия и Иран становятся головной болью для Турции
Как удалось выяснить из информированных источников в дипломатических кругах, Дэвид Петрэус и Хакан Фидан обсудили «совместные проекты» в следующих направлениях: поддержка со стороны Вашингтона борьбы с курдским терроризмом, урегулирование внутрисирийского конфликта, разработка совместной политики в отношении так называемой иранской ядерной программы и, наконец, нормализация турецко-израильских отношений.
Начнем с сирийского вопроса. Как отмечают источники, по этому вопросу позиции сторон полностью совпадают. Вашингтон поддерживает позицию Эрдогана, которая заключается в следующем: жесткое противостояние Б.Асаду, поддержка сирийской вооруженной оппозиции, в том числе и вооружением, но при этом отказ от любых широкомасштабных боевых операций на территории Сирии в одиночку, то есть без арабских союзников, открыто поддержанных со стороны НАТО, и прежде всего США. Разногласия существуют в деталях. Как утверждают источники, Турция призывает поторопить события, в том числе хотя бы частично нейтрализовать угрозы, исходящие от ПКК. На прошлой неделе Турция сделала смелое предложение для решения кризиса в Сирии. Премьер-министр Эрдоган призвал создать гуманитарные коридоры для помощи сирийскому народу. Примерно то же самое заявил на заседании Совбеза ООН Давутоглу. Но те, кто надеется на то, что агрессивная риторика Анкары скоро будет сопровождаться такими же напористыми действиями, ошибаются. В настоящее время у Турции есть один приоритет — это сохранение приверженности выбранному курсу своей политики «мягкой силы» и сохранение своей популярности на Ближнем Востоке. А любое непосредственное самостоятельное военное вмешательство с участием турецких солдат в ситуацию в Сирии подорвет авторитет Турции.
В недавнем опросе, который был проведен стамбульским аналитическим центром Tesev, изучающим восприятие Турции на Ближнем Востоке, было изложено краткое объяснение дилеммы Анкары в Сирии. По результатам опроса Турция стала фаворитом среди стран Ближнего Востока: целых 78% населения региона говорит, что Турция им нравится больше, чем любая другая страна. Единственному региональному сопернику Анкары в политическом и военном плане — Ирану — отдали свое предпочтение 45% населения региона, а Соединенным Штатам — лишь 33%.
Чем объясняется рост популярности Анкары? Это связано с успешной проекцией политики «мягкой силы». Популярность Турции на Ближнем Востоке является ее крупнейшим зарубежным политическим активом, а для министра иностранных дел Турции Ахмета Давутоглу это ключ к восстановлению влияния страны в регионе. Самостоятельные военные действия Турции в Сирии вызовут воспоминания о гегемонии Османской Турции на Ближнем Востоке, что создаст дальнейший антагонизм. Если Турция хочет оставаться любимой страной в регионе, то свержение Асада с помощью военной силы будет для нее нелегким делом.
Анкара смогла избежать этой проблемы в Ливии, когда оказывала мощную политическую поддержку изменениям, сохраняя при этом ограниченную военную роль. Хотя и с некоторым опозданием Турция публично выступила против Каддафи и оказывала скрытную поддержку силам альянса, а также отказалась принимать заметную роль в операциях НАТО. По сути, двойная политика Турции в ливийском кризисе только добавила ей популярности. По опросу Tesev, «Турция рассматривается в качестве страны, которая сыграла позитивную роль» во время «арабской весны». 77% населения региона утверждает, что им нравится то, что делает Анкара. В Ливии это число составляет 93%.
Однако источники отмечают, что официальная Анкара прекрасно осознает, что не может повторить ливийский сценарий и в Сирии. Хотя бы потому, что протяженность границы Турции и Сирии составляет почти 900 километров и Турция уже в военном аспекте непосредственно вовлечена в события в Сирии. Кроме того, необходимо учитывать существование курдского вопроса в Сирии, которого в Ливии не было.
Тут источники утверждают, что Турция до тех пор, пока не будет выработана общая позиция с союзниками по поводу силовой акции против Сирии, собирается придерживаться следующей тактики.
Во-первых, решено поддерживать вооруженные формирования сирийской оппозиции, прежде всего Свободной армии Сирии и так называемой «тюркской бригады самообороны». По утверждению источников, в этой «бригаде» уже более двух с половиной тысяч бойцов. Они хорошо вооружены, особенно для ведения боев в городских условиях, однако плохо обучены, так как в большинстве являются мирными гражданами приграничных с Турцией районов Сирии. Оперативно-организационное управление этой бригадой также нельзя считать идеальным. Большинство из них утром воюют, а ночью возвращаются к своим семьям, если они находятся в населенных пунктах на границе с Турцией, не контролируемых сирийскими правительственными войсками.
Во-вторых, Турция совместно с американцами и британцами проводит и собирается интенсифицировать операции диверсионно-разведывательного характера на территории Сирии, притом как для нейтрализации так называемой химической угрозы, так и курдских боевиков, поддерживаемых Ираном, которые окопались в приграничных районах.
По этим вопросам между Вашингтоном и Анкарой разногласий нет. Однако Вашингтон призывает Анкару потерпеть с реализацией проекта по созданию бесполетной и буферных зон в приграничных районах Сирии, чтобы, с одной стороны, приблизить конец Б.Асада, а другой — полностью нейтрализовать угрозы, исходящие из этих «бесхозных» на данный момент территорий в отношении Турции.
В-третьих, Турция в любой момент должна быть готова к участию в вооруженной интервенции в составе хотя бы формальной коалиции арабских государств, но непременно поддержанной, притом публично, в той или иной форме со стороны стран НАТО, и прежде всего США. При этом надо отметить, что в данном вопросе позиция высшей военно-политической элиты Турции едина. Как правительство, так и военные считают необходимым участие в любой интервенции в отношении Сирии, чтобы не допустить повторения того, что произошло в Ираке. Речь идет о формировании, по сути, независимого курдского государственного образования.
А вот по иранскому вопросу, как утверждают дипломатические источники, внутри турецкой правящей элиты нет единства, что затрудняет разработку общей американо-турецкой стратегии по урегулированию так называемого конфликта вокруг ядерной программы Тегерана.
Во-первых, существует психологический момент. Начиная с прихода к власти в 1995 году Неджмеддина Эрбакана исламисты проводили политику на сближение с мусульманскими странами, прежде всего с Ираном. Именно Эрбакан был инициатором создания мусульманской «восьмерки».
Во-вторых, несмотря на жесткое соперничество между Ираном и Турцией за сферы влияния в регионе в течении последних двух столетий стороны пытались избегать войны. Последняя война между Ираном и Турцией состоялась в 1821-1823 годах. Именно на этот фактор постоянно обращал внимание один из архитекторов нынешней внешней политики Турции Ахмет Давутоглу. Он даже заявлял, что Иран и Турция никогда не воевали между собой, и у Ирана и Турции общая судьба, и это несмотря на то, что, кроме всего прочего, между двумя государствами всегда существовали серьезные религиозные противоречия.
В-третьих, существовал экономический, и прежде всего фактор энергозависимости Турции от Ирана.
И, наконец, в-четвертых, в Анкаре прекрасно представляют, что открытое вовлечение в иранский конфликт не на стороне Ирана приведет к противостоянию с Россией на Южном Кавказе, чего многие не желают, немалая часть вообще считает, что Турция не готова к подобному развитию событий. И все же, как отмечают в дипломатических кругах, «арабские революции» поставили перед Турцией необходимость более четко и внятно артикулировать свою позицию по ключевым вопросам, которые сейчас решаются в мусульманском мире. Если ранее турецкое руководство исходило из стратегии «ноль проблем с соседями», что позволяло одинаково ровно строить взаимоотношения со всеми режимами, то сейчас «находиться над схваткой» уже не получается. Это прежде всего «сирийский узел», который вынудил Турцию серьезно скорректировать свои отношения с Ираном. Несомненно, что Тегеран и Анкара придерживаются диаметрально противоположных позиций по этому вопросу. Но не это противоречие, как утверждают в МИД, вызвало серьезный, а может быть, непродолимый кризис в межгосударственных отношениях. Как отмечают источники, турецкая правящая элита пришла к выводу, что Иран не может конкурировать с Турцией в ближневосточном урегулировании.
Здесь надо абстрагироваться от риторики и попробовать понять ее мотивы. Для Ирана это серьезный рычаг тактического влияния и средство пропаганды в арабском мире, поскольку говорить о реальном влиянии на ХАМАС, несмотря на все прошлые финансовые вливания, не приходится. Иран для ХАМАС — всего лишь временный попутчик. Палестинские «Братья-мусульмане» идеологически будут тяготеть к суннитским Турции и Египту. Отсюда позиция турок на роль глобального посредника в вопросе урегулирования конфликта между палестинцами и израильтянами. Анкара явно уловила глобальный для арабского мира процесс прихода «Братьев-мусульман» во власть, четко уловив тренд смены политических элит. Она ставит на эту тенденцию, отчетливо понимая, что режим Башара Асада долго не продержится, несмотря на то, что «ливийский сценарий» пока в Сирии не реализуем.
Тегеран придерживается иной тактики, ставя во главу угла «конфессиональное» единство. Естественно, что его раздражает турецкий подход к защите суннитского населения в той же Сирии, но другого выхода у турецкого руководства просто нет. Анкара претендует на роль защитников интересов прежде всего суннитов в мусульманском мире.
Другое дело — разрешение на установку элементов системы ПРО на турецкой территории. Именно этот фактор предопределил постепенный, но неизбежный процесс ухудшения отношений между Турцией и Ираном, считают источники. Именно этот фактор предопределяет и обострение публичной риторики в межгосударственных отношениях. Сирия — просто повод, к такому выводу в целом пришли в окружении Эрдогана, утверждают источники в МИД. В принципе, окружение Эрдогана считает, что разрыва в межгосударственных отношениях не избежать, если не удастся добиться мирного урегулирования иранской проблемы в целом. И этот вариант развития событий предопределяет ужесточение риторики. Как утверждают дипломатические источники, окружение Эрдогана в принципе смирилось с мыслью о необходимости участия в антииранской коалиции. Отсюда и обвинения в адрес официального Тегерана по поводу поддержки Асада и террористов ПКК, и разоблачение иранской шпионской сети.
Кстати, обращает на себя внимание то, что информация о разоблачении иранской шпионской сети совпало по времени с визитом директора ЦРУ, что, по мнению источников, является доказательством того, что американские спецслужбы активно участвовали в этой операции. Но Эрдоган, как отмечают источники, все еще не определился с форматом участия Турции в антииранской коалиции, в случае если не удастся добиться иранской проблемы мирными средствами. То есть в этом вопросе уже Анкара призывает Вашингтон не торопить события.
Вашингтон и Анкара договорились о необходимости полной нормализации турецко-израильских отношений. Во время встречи директора ЦРУ и главы МИТ обсуждались различные варианты конкретной формулы полной нормализации отношений, которые бы позволили «сохранить лицо» как Израилю, так и Турции.
И несколько слов об участии американских сенаторов, особенно Маккейна, во время этих переговоров. Те заверили официальную Анкару в том, что в случае смены хозяина Белого дома после предстоящих президентских выборов в США Турцию не ожидают «неприятные сюрпризы»…
(Пока оценок нет)
