Сирийская провинция Идлиб стала камнем преткновения. Не только в военном, но и в дипломатическом смысле. Для президента Асада этот регион является последним прибежищем оппозиционеров всех видов и мастей. В Идлибе, где проживает около 3 млн. человек, действуют сотни различных повстанческих организаций. Одна из самых многочисленных — радикальная исламистская группировка «Хайят Тахрир аш-Шам» (ХТШ), созданная на базе сирийского крыла «Аль-Каиды», а также «Исламское государство». Оставить этот анклав, пусть и как зону так называемой деэскалации Асад не может, так как его победа по определению будет не окончательной. Вот почему он полон решимости разгромить всех оппозиционеров, и установить полный контроль над территорией страны.
В этом стремлении его полностью поддерживают Иран и Россия. Проблема в том, что Турцию такое развитие событий не совсем устраивает. Кстати, в позициях Москвы и Тегерана тоже есть определенные различия, но они меньшие, чем разногласия с Турцией.
Для Кремля полное окончание военных действий в Сирии важно в том смысле, что дает возможность формировать международную поддержку и финансирование восстановления разрушенной инфраструктуры, и создание условий для возвращения беженцев.
Именно разрешение этой проблемы по мысли московских планировщиков должно стать основой договоренности с Европой и в благодарность за это постепенное смягчение антироссийских санкций.
Вторая цель — закрепление за Асадом его власти и начало какого-то политического урегулирования или даже его видимости. Владимир Путин заявил, что видит продвижение в процессе политического урегулирования в Сирии, и сказал, что созданы все возможные условия для того, чтобы сирийцы самостоятельно занялись обсуждением будущего своей страны.
Говоря о проблеме Идлиба, он заявил, что Дамаск имеет законное право установить контроль над всей территорией страны.
С учетом сложной внутриполитической обстановки для иранских властей крайне важно добиться большого внешнеполитического успеха. Таким им представляется завершение военных действий в Сирии и дальнейшее закрепление в ней присутствия иранских сил. Не важно, под каким предлогом, и в каком виде.
Иран не может уйти из Сирии, потому что потеряет возможность, пусть пока потенциальную, выхода на границы с Израилем и тем самым повысить свои позиции на будущих переговорах с американцами. Здесь находится точка несогласия с Россией. Как Путин, так и министр иностранных дел Сергей Лавров неоднократно заявляли, что после восстановления контроля Асадом над всей территорией страны, иностранные войска должны покинуть Сирию.
На встрече в Тегеране президент Роухани в очередной раз заявил, что «Иран находится в Сирии по просьбе законного правительства этой страны с целью борьбы с терроризмом. И вопрос нашего дальнейшего присутствия в Сирии будет решаться на основе этого принципа». Интересно, что в Москве не считают необходимым ликвидировать российские базы в Тартусе и Хмеймиме по точно такой же причине.
Исходя из таких установок, Иран считает возможным наступление в Идлибе и готов его поддерживать своими войсками.
Несмотря на то, что Асад с иранцами стягивают в регион все, что у них есть, наступление столкнется с сильным сопротивлением. Оппозиционерам отступать некуда, для них это последний и решительный бой. По разным подсчетам их в регионе от 60 до 100 тыс. человек. Если наступление затянется, то это приведет к общему ослаблению правительственной армии и потребует переброски дополнительных контингентов с юга и из Ирана. На последнее Тегеран пойти не может исходя из внутренней обстановки.
К тому же очень непростая в топографическом отношении местность. Горные районы очень трудно штурмовать, и большие потери неизбежны. Из-за позиции Анкары российская авиация ограничена в нанесении ударов, так как возможны потери среди мирного населения и это вызовет дополнительное дипломатическое напряжение с Турцией, чего Кремль пытается избежать. Вероятно, что ближайшая цель — установить контроль над трассой Алеппо-Хама-Латакия, а дальше в зависимости от развития событий.
Самые большие проблемы с Турцией. Министр иностранных дел Мевлют Чавушоглу на этой неделе говорил, что наступление в Идлибе несет серьезные риски с точки зрения безопасности и гуманитарной ситуации. После ударов российской авиации 4 сентября по региону Турция заявила России, что считает эти действия неправильными.
На встрече в Тегеране Эрдоган заявил, что считает Идлиб важным фактором безопасности не только Сирии, но и Турции. Он дал понять, что Турция не готова к новому потоку беженцев в случае эскалации конфликта. «Мы наблюдаем, что сирийский режим продолжает атаки на мирных жителей в Идлибе. И сегодня по нему ведутся бомбардировки. Их нужно прекратить, перемирие принесет большую пользу урегулированию. Сейчас снова началась волна беженцев, они идут к нашим границам. Это закончится большой гуманитарной драмой. Им некуда больше бежать, кроме Турции. Но у нас 3,5 миллиона беженцев, Турция не может больше принимать их».
Он также сказал, что не желает превращения Идлиба «в кровавое озеро» и добавил, что эту провинцию можно было бы контролировать при помощи умеренной сирийской оппозиции. «Мы не должны отдать на милость этот регион режиму Асада».
Проблема беженцев для Турции действительно является очень острой. Тем более в ухудшающихся экономических условиях в стране. Однако противоречия с Москвой и Тегераном этим не исчерпываются.
Анкара категорически не хочет, во-первых, чтобы Асад закрепился у власти. И, во-вторых, ей не нужно постоянное пребывание в Сирии иранских войск и превращение страны в марионетку Тегерана.
В-третьих, при развитии наступления сирийских правительственных войск навряд ли они остановятся на линиях, которые контролируются турецкими военными. Возникает прямая угроза вооруженного столкновения с неясными последствиями. Уйти из оккупированных северо-западных районов Сирии Эрдоган не может как по военно-стратегическим, так и по политическим последствиям. Сразу возникнет курдский вопрос, который пока на этой территории загнан в подполье, но от этого не стал менее острым.
По этим и другим причинам Эрдогану не нужно сирийское наступление в Идлибе, но в Тегеране у своих собеседников он понимания не нашел.
Хотя сторонам и удалось принять общее заявление, но оно составлено в таких общих выражениях, что возникает впечатление дальнейшего углубления противоречий между ними.
Турцию устраивает имеющийся status quo в регионе, но сохранить его она не может. Дамаск с помощью Ирана и России готов начать военную операцию, но пока не очень понятно как будут реагировать в Вашингтоне и главных европейских столицах. По крайней мере, Берлин и Париж ее явно не поддержат.
С Вашингтоном еще сложнее. Телеканал CNN сообщил, что российские военные дважды за неделю уведомляли представителей США о готовности нанести удары по районам Сирии, где находятся «десятки» американских военных. Со своей стороны, Пентагон предостерег Москву от «вызова военному присутствию США».
То, что в Тегеране фактически не удалось договориться, означает, что ось Анкара-Москва-Тегеран и так не очень прочная на турецком ребре надломилась. Последствия могут быть самые разнообразные. И совсем не обязательно в Сирии. По крайней мере, турецкому руководству наступило время подумать с кем оно и против кого ведет игру. Не пора ли сменить ситуационных партнеров на испытанных союзников.
